Высшая форма любви к себе
В мае этого года я заказала себе на Matchesfashion юбку Ann Demeulemeester за 500 фунтов. Общая сумма денег на моем счету на тот момент была не сильно больше стоимости этой покупки, но я не устояла. Асимметричный крой, стопроцентный шелк и небольшой шлейф (который очевидно подмел бы всю тбилисскую брусчатку, но превратил бы меня в томную грузинскую даму) стали главными аргументами в пользу того, что я остро нуждаюсь в данном предмете гардероба. Я хотела ее ТАК сильно, что даже не стала ждать маминого вердикта.
Снятые на скорую руку обмеры бедер показали: подойдет размер XL, и как только кнопка «purchase» была нажата, я начала обратный отсчет дней до прибытия юбки в залитую солнцем столицу. Я решила, что спонтанная трата большей половины своих денег на роскошную юбку — высшая форма проявления любви к самой себе.
Доставка осуществлялась дольше, чем ожидалось — тбилисский офис DHL очевидно не справлялся с количеством заказов новоприбывших в город любителей Farfetch и Mytheresa. Я поехала на склад, провела там два часа, и гарант моего превращения в томную грузинскую даму был вызволен из царства картонных коробок. По дороге я заехала в мастерскую Нино Циклаури забрать свои тапочки-лоферы, которые должны были стать вишенкой на торте этого сложившегося у меня в голове образа. Лоферы были примерены уже в машине (я никогда не умела терпеть) и идеально сели на ноге. Оставалось только добраться до дома и наконец слиться в экстазе любви с юбкой Ann Demeulemeester.
Это фото я прислала маме через 5 минут после того, как приехала домой. Юбка оказалась мне мала. «Ну я же не XXL?» — спрашивала я в слезах своего парня. «Конечно нет» — (возможно чтобы не расстраивать меня еще сильнее) отвечал он, попутно матеря размерную сетку бренда.
Здесь нужно уточнение: юбка не просто не застегнулась или подчеркнула то, чего я подчеркивать не хотела. Она застряла чуть выше колена и категорически отказывалась принимать в себя мои бедра. Надеть через голову тоже не получилось — застряла в зоне груди (таз и грудь у меня примерно одного обхвата). Упрямо протискиваться возможным не представлялось — тончайший шелк просто не выдержал бы этого натиска.
Слезы сменились приступом злости. Я ненавидела эту юбку, ее проклятый не соответствующий реальности размер XL и даже бедную Анн Демельмейстер, которая вообще-то давно отошла от дел. Я даже почти начала объяснять этому куску ткани, что отказываясь вступать со мной в отношения, он теряет больше, чем я. Но вовремя опомнилась и поняла, что это шизофрения.
Конечно можно было оставить юбку «до похудения». В конце концов я всегда собираюсь худеть, и рано или поздно это, наверное, все же случится. Но в моменте я решила, что это неадекватно и приняла единственное верное, очень взрослое решение — осуществить возврат. Я уложила юбку в коробку, приклеила нужные стикеры и отправила ее обратно. И даже не сделала ни одного фото — этой юбки в моей жизни как будто никогда и не было. Если только не вспоминать про оплаченную таможенную пошлину, которая, к сожалению, не возвращается.
Так я решила больше никогда не покупать вещи, ради которых придется худеть и моментально от них избавляться, если они вдруг внезапно появляются. Да, гипотетически, я хотела бы быть худее — но к работе над собой меня должен сподвигнуть мой собственный мозг, а не юбка Ann Demeulemeester, пусть даже очень дорогая. И именно это — как я тогда поняла — и есть высшая форма проявления любви к себе.